Кассандра Клэр - Город потерянных душ [любительский перевод]

— Забавно, я тоже вспомнила об этом. — Она подняла голову, чтобы посмотреть на него. — Но я не припомню, чтобы ты тогда сказал что-либо о моем внешнем виде.

Его пальцы скользили под ремнями ее платья, щекоча её кожу.

— Я не думал, что сильно нравлюсь тебе. И я представил, что детальное описание того, что я хотел бы сделать с тобой, озвученное при всех, не прибавило мне очков в твоих глазах.

— Ты не понимал, что нравишься мне? — ее голос прозвучал скептически. — Джейс, ты когда-нибудь встречал девушку, которой ты не нравился?

Он пожал плечами.

— Конечно, все психиатрические лечебницы мира заполнены несчастными женщинами, которых я свел с ума своими чарами.

Вопрос, который Клэри всегда хотела задать, но не решалась, застыл на ее устах. В конце концов, какая разница, что он делал до встречи с ней? Прочитав мысли по выражению ее лица, взгляд золотистых глаз смягчился:

— Мне никогда не было дела до того, что девушки думали обо мне, — сказал он. — Пока не встретил тебя. До тебя.

Голос Клэри немного дрожал.

— Джейс, скажи…

— Ваши словесные ласки скучны и раздражают, — сказал Себастьян, появившись из-за вельветовой занавески с влажными и взъерошенными серебряными волосами. — Готовы идти?

Клэри отошла от Джейса, покраснев; Джейс же выглядел невозмутимо.

— Мы — единственные, кто тебя ждал.

— Звучит, как будто вы так страдали все это время. А теперь пойдем. Идем же. Я ручаюсь, что вам понравится это место.

— Я никогда не смогу вернуть свой залог, — хмуро сказал Магнус.

Он сидел на столе посреди коробок от пиццы, кофейных стаканчиков, наблюдая, как большая часть команды Добра, старательно убирала следы разрушения, оставленные появлением Азазеля — прожжённые дыры в стенах, сернистая черная слизь, стекающая с потолочных труб, пепел и другие остатки черной субстанции на полу.

Председатель Мяу растянулся на коленях у мага, мурлыкая.

Магнуса освободили от уборки, так как он предоставил свое помещение для частичного уничтожения; Саймон же был освобожден от уборки после случая с пентаграммой, поскольку никто не знал, как теперь с ним себя вести. Он попытался поговорить с Изабель, но она только грозно потрясла в его сторону шваброй.

— У меня есть идея, — сказал Саймон. Он сидел рядом с Магнусом, упершись локтями в колени. — Но вам она вряд ли понравится.

— Я чувствую, что ты прав Шервин.

— Саймон. Меня зовут Саймон.

— Неважно. — Махнул рукой Магнус. — Так что за идея?

— На мне знак Каина, — сказал Саймон. — Это значит, что меня невозможно убить, так?

— Ты можешь убить сам себя, — безразлично ответил Магнус. — Насколько я знаю, неживые предметы могут убить тебя. Поэтому, если ты хочешь научиться танцевать ламбаду на скользкой платформе посреди ямы с ножами, то я бы на твоем месте не стал этого делать.

— Но это же мое любимое занятие по субботам!

— Но больше ничего не может убить тебя, — сказал Магнус.

Он отвел взгляд в сторону от Саймона и теперь смотрел на Алека, который вступил в борьбу со шваброй Свиффер. Почему?

— То, что случилось в пентаграмме с Азазелем, заставило меня задуматься, — сказал Саймон. Ты сказал, что призванные ангелы опаснее призванных демонов, поскольку они могут уничтожить человека или покарать его божественным огнем. Но если я сделаю это… — его голос замолк. — Ну, я буду в безопасности, верно?

Эти слова привлекли внимание Магнуса снова.

— Ты? Вызовешь ангела?

— Ты покажешь мне как, — ответил Саймон. — Я знаю, что я не маг, но Валентин же смог. Если у него получилось, то я тоже смогу? То есть, иногда люди могут колдовать.

— Я не могу обещать тебе, что ты останешься жив, — сказал Магнус, однако в его голосе прозвучал интерес, который нейтрализовал угрозу. — Знак — это небесная защита, но будет ли он защищать тебя от самих Небес? Я не знаю.

— Я и не думал, что ты знаешь. Но ты же согласен в том, что у меня, возможно, больше шансов среди нас всех, не правда ли? — Магнус взглянул на Майю, которая обрызгав грязной водой Джордана, смеялась над тем, как он с криком увернулся. Она откинула свои кудрявые волосы назад, оставив на лбу грязное пятно. Она выглядела юной.

— Да, — неохотно признался Магнус. — Возможно, ты прав.

— Кто твой отец? — спросил Саймон.

Магнус перевел взгляд обратно на Алека. Его глаза были золотисто-зеленые, бесстрастные, как и глаза кота, которого он держал на коленях.

— Это не самая любимая для меня тема, Смедли.

— Я — Саймон, — сказал Саймон. — Если я готов умереть за вас всех, по крайней мере ты обязан запомнить мое имя.

— Ты не будешь умирать за меня, — сказал Магнус. — Если бы это не было для Алека, то я бы был…

— Где?

— Мне снился сон, — сказал Магнус, его взгляд был обращен вдаль. — Я видел город в крови, с башнями из костей, и дождь из крови стекал по улицам как вода. Может быть, ты сможешь спасти Джейса, Светоч, но тебе не удастся спасти мир. Наступают темные времена. Земля темноты, как сама темнота; и тени смерти, без какого-либо порядка, и где свет как темнота. Если бы не Алек, меня бы здесь не было.

— Где бы ты был?

— Спрятался. Пережидал. Я же не герой.

Магнус взял Председателя Мяу и сбросил его на пол.

— Но ты же достаточно любишь Алека, чтобы не сбежать, — сказал Саймон. — В этом есть нечто героическое.

— А ты так любишь Клэри, что готов разрушить свою жизнь ради нее, — сказал с горечью Магнус, что не было для него характерно. — И посмотри, к чему это привело. — Он повысил голос. — Эй вы, достаточно. Идите все сюда. У Шелдона есть идея.

— Кто такой Шелдон? — спросила Изабель.

На улицах Праги было холодно и темно, и хотя пальто было на плечах Клэри, она обнаружила, что ледяной воздух врезался жужжащим шум в ее вены, заглушая остатки чувства, оставленного после боя.

Она купила чашку горячего вина и грела об неё руки. Она, Джейс и Себастьян затерялись в лабиринте улиц, которые становились всё более уже и темнее. Не было никаких уличных знаков или названий улиц и никаких других пешеходов; единственным регулятором была луна, перемещающаяся через густые облака.

Наконец дорожка мелких камней привела их на крошечную площадь, одна сторона которой была освещена вспыхивающей неоновой вывеской, которая гласила Kosti Lustr. Под знаком была открыта дверь, на стене было белое пятно, которое было похоже на недостающий зуб.

— Что означает «Kosti Lustr»? — спросила Клэри.

— Это означает «Костяной Канделябр». Так называется ночной клуб, — ответил Себастьян, шагая вперед. Его светлые волосы отражали смену цветов неоновой вывески — ярко-красный, холодный голубой, металлический золотой. — Ну что, вы идете?